Лесной форум Гринпис

В лесах Белоруссии и Украины наблюдается массовое усыхание сосны в результате развития комплекса стволовых вредителей, главным образом вершинного короеда (Ips acuminatus Gyll.). Сведения о масштабах и динамике усыхания пока неполны и несколько противоречивы, но уже ясно, что усыхание приобрело катастрофические масштабы. Вершинный короед, как и короед-типограф - коренной обитатель хвойных лесов Евразии (только, в отличие от типографа, сосновых); вспышка его численности связана не с заносом вредителя на ранее свободные от него территории, а с появлением условий, способствующих его массовому размножению. Условия эти состоят в первую очередь в ослаблении сосновых насаждений в результате сильных и продолжительных засух последних лет, а также в мягких зимах, способствующих выживанию основной части вредителей.

Поскольку те же самые условия, которые способствовали усыханию сосновых насаждений и размножению комплекса стволовых вредителей в лесах Белоруссии и Украины, характерны и для некоторых регионов юго-запада Европейской России, такое усыхание на значительных площадях вполне вероятно в ближайшие годы и на российской территории. Вполне возможно, что оно уже и происходит, но пока остается незамеченным.

Ссылки:

Лесопатологическая ситуация в сосновых лесах Республики Беларусь

Через масове заселення шкідниками здорове дерево гине протягом 3-5 тижнів

Амельянович о заражении леса жуком-короедом: ситуация сложная, но она под контролем

На военном положении. Все силы лесной отрасли брошены на борьбу с короедом

* * *

Короед вершинный

Неужели ничего нельзя придумать, кроме санитарных рубок?

Пока ничего другого не придумали. Впрочем, конкретно в этой ситуации (с короедным усыханием сосны), похоже, и санрубки помогают плохо - поскольку заселение деревьев диагностируется практически только по началу усыхания (т.к. заселение происходит в кронах). В сочетании с нашей бюрократией (когда сроки назначения санрубок превышают сроки отработки деревьев вредителями) и алчностью многих хозяйственников (когда под предлогом борьбы с вредителями в рубку пускаются прежде всего самые ценные насаждения, независимо от степени их поражения) это может сделать борьбу с короедным усыханием сосны совсем неэффективной.

К сожалению, изменение климата ведет к росту экстремальных погодных явлений, в том числе волн аномальной жары, засух, теплых зим, ураганов, а это неизбежно приведет к увеличению активности многих вредителей и болезней леса. То, что сейчас происходит в канадской Британской Колумбии (массовая гибель сосновых лесов от местного дендроктона, и катастрофические пожары в погибших лесах), в той или иной форме грозит и нам. Пока нам в целом везло - вспышка численности типографа в Средней полосе по своим масштабам и последствиям была в разы меньшей, чем вспышка численности дендроктона на западе Канады. Но есть и другие очень тревожные явления (изумрудная узкотелая ясеневая златка, уссурийский полиграф, самшитовая огневка и т.д.).

Эффективны ли феромонные ловушки в таких случаях, можно ли из них сделать барьер? Или это невозможно экономически, или ещё по какой-то причине?

И интересно услышать мнение по предотвращению таких ситуаций. Если в монокультурные леса подсаживать все возможные местные виды деревьев, поможет ли это в будущем получить более устойчивый к пожарам и вредителям лес? Предположим, лесной кодекс позволяет такое делать. Если короед, златка и огнёвка съедят всю ель, ясень и самшит -- останется ещё 20 видов деревьев, лес в целом существовать не перестанет, верно? Какие могут быть негативные последствия у таких мероприятий? Будет ли суммарный эффект для экосистемы положительным? (Понятно, что какие-то виды могут хотеть жить только в сосновом бору, но ведь количество видов в целом возрастёт.)

Я плохо знаю биологию вершинного короеда, поэтому не могу однозначно сказать, что поможет, а что нет.

Очевидно, что в целом самыми устойчивыми являются леса со сложной породной и возрастной структурой - поскольку вредители и болезни в большинстве своем специфичны для конкретных древесных пород, а часто и для конкретных возрастов, то в сложном по породному и возрастному составу лесном ландшафте ои не могут поразить сразу все деревья. Смешение, разумеется, может быть разным - от подеревного в насаждении до мелкоконтурного сочетания насаждений разного состава и возраста (т.е. даже при сплошнолесосечном хозяйстве можно формировать вполне устойчивые лесные ландшафты).

Смешение в одном насаждении древесных пород разных биологических групп часто ведет не только к повышению общей устойчивости насаждения, но и к повышению устойчивости отдельных его компонентов. Например, примесь дуба в сосновом бору ведет к более быстрой минерализации соснового опада, что улучшает условия минерального питания деревьев, и делает их более здоровыми. В смешанных елово-березовых насаждениях ель получает не только лучшее минеральное питание, но и лучшее освещение, что также значительно увеличивает ее способность противостоять, например, короеду-типографу.

Так что в целом - да, постепенный отход от монокультур (чистых одновозрастных насаждений ограниченного числа хозяйственно ценных пород на больших непрерывных площадях) делает леса значительно более устойчивыми к большинству невзгод. Что имеет смысл подсаживать в леса - надо смотреть по условиям конкретного места; во многих случаях подрост местных широколиственных пород и сам обильно заводится под пологом, если есть источники семян. Часто для появления смешанных лесов важнее не подсадка чего-то, а формирование правильного состава при проведении рубок ухода, особенно ранних (осветлений и прочисток).

Спасибо.